Настоящая статья подготовлена в связи с публикацией двух американских статей [1] и [2] в русском переводе, который был нами отредактирован по предложению издательства «Квинто-консалтинг». Не вызывало сомнений качество первоначального перевода как литературного текста, а основное внимание нами было уделено русской профессиональной терминологии, которая должна обеспечить точную передачу смысла понятий современной стоимостной оценки (или оценки стоимости) и особенности их применения для целей бухгалтерского учета (и финансовой отчетности).  

Вместе с тем, настоящая статья не является комментарием к содержанию опубликованных статей, перевод которых послужил хорошим поводом для того, чтобы сосредоточиться на некоторых конкретных вопросах происходящего в мире «пересмотра понятий» в сфере экономических измерений и, главное, формирующегося – в соответствии с этим – нового русского профессионального языка в этой сфере. 

Сразу оговоримся, что мы не считаем возможным считать «правильными» или «неправильными» русские термины, применявшиеся ранее или недавно предложенные в оценочной деятельности, в бухгалтерском учете и в аудите, в корпоративном управлении и в инвестиционно-финансовом анализе (для ценных бумаг).  Хотя сегодня имеется масса терминологических нестыковок и противоречий даже «внутри» каждой из профессий, а тем более – между ними, но невозможно без освоения новейших знаний сформировать в профессиональном сообществе единую (и в мире, и в России) систему понятий. В то же время понятийный разнобой приводит к недопустимым ошибкам на практике (в денежном выражении!), а даже «примерная оценка стоимости» этих ошибок является очень высокой. 

Конечно, в практических экономических дисциплинах вопросы стандартизации терминологии ставятся и решаются иначе, чем в фундаментальной экономической теории, на которую старается опереться вся система понятий сферы экономических измерений. Но в фундаментальной теории (и не только экономической), в которой каждый ученый имеет право вводить собственную систему понятий (аксиоматику), сейчас происходит «смена парадигм», и особое внимание уделяется новым смыслам понятий, возникающим – в том числе – в новой практике экономических измерений, которая имеет свою теорию. 

К одной из новейших работ по «практической экономической теории» следует отнести вышедшую в конце 2006г. книгу, написанную тремя известными практикующими оценщиками: «Стандарты стоимости: теория и применения» [3]. Издательство «Квинто-консалтинг» намерено выпустить перевод этой книги на русский язык в 2007 году.

В аннотации, вынесенной на суперобложку этой книги, в частности, говорится:

Когда приступают к оценке стоимости бизнеса, сам процесс оценки может быть наполнен неясностями. ... Написанная тремя высококвалифицированными практикующими оценщиками книга «Стандарты стоимости» помогает профессионалам понять, в чем, в основном, состоит запутанность, связанная с определением [детерминированием] величины «стоимости». Это руководство, необходимое в качестве обязательных ссылок для судей, адвокатов и практикующих оценщиков, побуждает их обращать внимание на общие стандарты стоимости. Базируясь на предположении, лежащем в основе многих известных стандартов стоимости, включая справедливую рыночную стоимость, инвестиционную стоимость и справедливую стоимость, в книге «Стандарты стоимости» рассматриваются:

- Советы по стандартам финансового учета (FASB) и аудита (AICPA), изменения в законах, а также случаи приведения закона в соответствие с современными стандартами

- Как стандарт стоимости устанавливается по ходу процесса оценки …

- Интерпретации каждого стандарта стоимости и его практических применений

- Почему справедливая стоимость имеет более широкую интерпретацию, чем справедливая рыночная стоимость …

- Развитие справедливой стоимости как стандарта стоимости в обоих возможных случаях: при разногласиях и при притеснении акционеров

- Установленные основные рамки для обсуждения и дальнейших исследований ...

 

Вторая цитата взята из описания авторами темы пятой главы этой книги ([3] с.13):

Мы обсуждаем существующие и предложенные стандарты отчетности об активах и обязательствах корпорации, как это установлено Советом по стандартам финансового учета (FASB). Далее, мы обсуждаем историю и развитие концепции справедливой стоимости в финансовой отчетности и то, как изменения в природе бизнесов привели к публикации заявления FASB со Стандартами финансового учета (SFAS) № 141 и № 142. … Мы рассматриваем руководства, размещенные в соответствии с заявлениями FASB, и инструкцией Комиссии по ценным бумагам (SEC), для того чтобы лучше определять [дефинировать] и понимать справедливую стоимость в контексте финансовой отчетности.

В рамках этого анализа, мы рассматриваем иерархию методик справедливой стоимости, обсужденных в соответствии с недавним Рабочим проектом FASB, а также предпочтения использовать цены, установленные рынком, перед измерениями приведенной стоимости при определении [детерминировании] величины справедливой стоимости. Мы обсуждаем механизмы в рекомендациях SFAS, контролирующие рассмотрение неосязаемых активов, включая гудвилл. ... Мы подходим к возникшим тенденциям в финансовом учете, включая расширение руководств по измерению справедливой стоимости, последовательности в применении методик стоимостной оценки, и новых практических методов в аудите измерений справедливой стоимости.

 

Обратим внимание на то, что во второй цитате авторы отмечают как ключевые документы – те, с которых начались сущностные изменения бухгалтерской методологии и вызванный этим «пересмотр понятий» в сфере экономических измерений, – стандарты бухгалтерского учета (SFAS) № 141 и № 142, которые рассматриваются в статьях [1] и [2]. 

Эти стандарты были приняты летом 2001г., и мы знакомились с ними вместе с коллегами из компании «Эрнст энд Янг» в Нью-Йорке в канун трагических событий 11-го сентября, а осенью того же года был выполнен перевод на русский язык с комментариями, и этот материал был представлен в Москве на IV-м Конгрессе оценщиков России [4]. 

Материалы для оценщиков об этих стандартах были включены в учебное пособие «Методологические основы оценки стоимости имущества», вышедшее в 2003 году [5]. В других российских изданиях содержится обсуждение этих стандартов, в основном, для бухгалтеров (только по технике их применения, не касаясь их сути), а не для оценщиков. 

В цитатах из книги [3] нами приведены слова в квадратных скобках (с латинскими корнями), поясняющие в конкретных случаях многозначное русское слово «определять», а также производных от него слов. По меньшей мере, два различных смысла этого слова, если их ясно не различать, усугубляют констатируемые авторами книги [3] «неясности» и «запутанность, связанная с определением величины «стоимости» [последнее слово в кавычки поставили сами авторы]». В дальнейшем изложении ими детально разбираются не только терминологические новации, но более всего то, какую экономическую суть передают термины и выражаемые в них понятия и принципы стоимостной оценки. 

Итак, по-русски особенно важно различать «определение» смысла каждого термина (т.е. «дефинирование») и «определение» величины, которая подлежит измерению, (т.е. «детерминирование»). При переводе текстов по стоимостной оценке многими (и нами, в том числе) во втором случае после слова «определение» добавляется слово «величины», которого нет в оригинале, но это позволяет избежать путаницы. При этом возможны затруднения с обратным переводом, когда речь идет о «стоимости» или «ценности», – ведь английское «value» в некоторых случаях (например, если речь идет о математических текстах) означает просто «величину», а в случае неденежной или инвестиционной оценки «value» понимается как «ценность». (См. о смысле понятий в нашей публикации [6].)

Вообще-то, отклонения от «точности» буквального перевода имеют пренебрежимо малое значение по сравнению с «точностью» передачи смысла экономических понятий. Это особенно важно – о чем уже говорилось выше – в условиях широко понимаемой «новой экономики», в которой не действуют «в точности» экономико-теоретические «законы», доставшиеся в наследство от классических и неоклассических теорий. 

И дело не в проявлениях антимарксизма либо антилиберализма, а в том, что в экономическом знании уже произошла «смена парадигм» (см. [7] и [8]), при которой появились и продолжат появляться новые понятия, а старые понятия наполняются новым смыслом. Конечно, при этом происходит весьма непростое преодоление укоренившихся стереотипов в экономическом мышлении, но даже известный американский консерватизм не смог помешать созданию и признанию международных стандартов, хотя по деталям и частностям, в которых «зарыты» сущностные проблемы, продолжаются острые дискуссии. 

Главным является то, что понятийно-концептуальная проблематика в самое последнее время вышла на передний план изменений, происходящих в экономической теории и практике, а публикации о «пересмотре понятий» (по-английски) – тысячи. 

Проводимый нами постоянный мониторинг материалов, появляющихся в мире по вопросам экономических измерений, находит отражение в регулярных публикациях на русском языке. Именно формированию русскоязычного профессионального дискурса нами придается самое большое значение: в выполняемых с 2000-го года переводах всех выходивших за это время международных и европейских стандартов оценки и их проектов, в учебном пособии [5], в десятках опубликованных статей, в частности: [7], [8]. 

В «новой экономике», прежде чем определять числовую величину (причем, в денежном выражении), – по любым формулам и алгоритмам – необходимо детально разобраться в определении экономического смысла тех терминов или знаков, которые используются для вычислений (калькуляций). Это не умаляет значения методик (техник) проведения вычислений и соответствующего им аналитического аппарата, но именно в этом состоит приоритет перед формой той экономической сущности, которая выражается в вербальных суждениях и в соответствующих профессиональных понятиях и терминах. 

В формулировке принципа о «приоритете сущности перед формой» переводчики и редакторы русских текстов упорно заменяют слово сущность словом содержание, исходя из привычного для них противопоставления формы и содержания, при этом содержание понимается как «оглавление» и формализуется до такой степени, что не остается место для сущности, осмысление которой позволяет познать новое, сугубо профессиональное. 

Если в области точных наук в России можно пытаться что-либо доказать профессионально, то в науках, основанных на оценочных суждениях, – в условиях засилья властных структур и приверженности к догматизму – подавляется даже маломальское проявление профессиональной самостоятельности. Это имеет прямое отношение к неустранимой – даже через пятнадцать лет после «крушения тоталитарного режима» – экономической неэффективности инвестиций в массовое производство новых (особенно, «высоких») технологий с несоблюдаемыми правами интеллектуальной собственности. 

Реальная практика регулирования правоотношений в этой сфере остается у нас пока настолько топорной, что никакие ювелирные инструменты профессиональной оценки стоимости не помогают исправить положение. Самым безрадостным остается то, что и в массовом сознании, и в профессиональном оценочном сообществе отсутствует необходимое понимание сущности процессов, происходящих в реальной новой экономике. 

Нельзя также считать, что продвижение бухгалтерской методологии в направлении «оценочных суждений» грозит поглощением самостоятельной оценочной профессии. Можно даже констатировать, что бухгалтерские методологические новации укрепляют методологическую базу стоимостной оценки, но одновременно предъявляют к оценщикам повышенные требования по уровню их профессиональных знаний и практических умений. 

И этому способствует книга «Стандарты стоимости», в которой на первое место среди рассматриваемых проблем поставлены (в первой цитате) взаимосвязи стандартов стоимости с бухгалтерскими и с аудиторскими стандартами, а также с изменениями в законе, который должен приводиться в соответствие с современными стандартами. 

Хотя эта книга – очень американская в том смысле, что в ней много внимания уделяется особенностям не только регулирования оценочной деятельности на федеральном уровне, но и в отдельных штатах, однако в ней дается весьма полная информация о Международных стандартах оценки (МСО), неоднократно издававшихся на русском языке, последний раз – см. [9], а также о британских стандартах (RICS). 

В этой книге нет четкого разделения на заявленные в ее названии «теорию» и «применения». Но в ней много места занимают определения (дефиниции), и авторы детально исследуют происходящий в англоязычных работах «пересмотр понятий», который начался в бухгалтерской литературе, а теперь охватил все смежные дисциплины. Это очень характерно для современного понимания «практической экономической теории»: ее аксиоматика не задается (придумывается), а системно обобщается из реалий жизни, в данном случае – из реалий жизни рынка капитального имущества (активов). 

Вернемся к обсуждению перевода двух статей [1] и [2] (новых для российских читателей), которые были опубликованы в летнем номере журнале «Insights» 2005-го года. Название журнала по-английски передает, на наш взгляд, смысл той особенности формирования современной системы «основополагающих понятий и принципов» (т.е. концептуальной и методологической основы стандартов экономических измерений, во все большей степени получающих признание во всем мире), что по-русски может быть выражено словами: «Проникновения [во множественном числе – как в оригинале] в суть». 

Дадим некоторыми пояснения к пониманию названия журнала и раздела в нем. 

В толковых словарях можно найти и многие другие оттенки смысла слова «Insights» для разных случаев. Но в данном контексте его следует понимать именно как «Проникновения в суть», а не применять кальку с английского языка, которой пользуются, например, «в методиках обучения по типу инсайта». Стоило напечатать «инсайт», как компьютерный орфограф тут же показал, что им обнаружена ошибка: дескать, надо писать «инсайд». (Кстати, все интернет-словари неверно передают суть понятий оценки.) 

В том то и дело, что опасно путать «инсайт» с этимологически близким словом «инсайд», применяющимся по-русски только в калькированной форме. Ведь это понятие относится к тем «инсайдерам», которые мошеннически пользуются внутренней (в фирме) информацией, против чего во всех государствах есть тщательно разработанные законы, В России такими законами пока всерьез не занимаются. Это имеет отношение к раскрытию сути стоимостной оценки в том смысле, что по российскому законодательству (как и в мировой практике) основой оценочной деятельности является ее независимость, а любое «инсайдерство» является не только незаконным, но оно обессмысливает результаты стоимостной оценки: любые вычисления и их результат становятся заведомо ложными. 

В американском журнале выделен раздел с названием по-английски: «Financial Accounting Valuation Insights», что, по нашему мнению, по-русски следует понимать как «Проникновения в суть оценки стоимости для целей бухгалтерского учета». В этом разделе помещены статьи по оценке стоимости нематериальных (неосязаемых) активов для целей их бухгалтерского учета, и это развернутое название также требует пояснений, для того чтобы внести ясность в два вопроса, которые в русских профессиональных текстах (особенно, официальных) не разъясняются или нечетко разъясняются. 

Во-первых, «оценка стоимости» или так же понимаемая «стоимостная оценка», называемая часто просто «оценкой» (когда ясно, о чем идет речь), ‑ это разновидности профессионального экономического термина (англ. – valuation), выражающего понятие, которое относится к объектам капитального имущества или к правам собственности на них. В инвестиционном анализе ее называют «вальвацией» (калька с англоязычного термина). Вообще-то, в профессиональной английской лексике есть два десятка разных терминов, которые по-русски называют «оценкой» и это следует разъяснять (см. [7]).

Поэтому, чтобы не допускать ошибок, принято «доопределять» по-русски смысл термина «оценка» в конкретных случаях. При переводе статей [1] и [2] это необходимо было делать, чтобы не путать «оценку стоимости» с «оценочным (приблизительным, ориентировочным) расчетом» (англ. – estimate). Второе понятие называют по-русски просто «расчетом», а также «расчетной оценкой» или, причем, очень часто – «оценкой», что вносит недопустимую путаницу. Процедуры «оценочного расчета» не имеют особого экономического смысла, и они относятся не только к «стоимостной оценке»: например, «расчетное время прибытия (самолета)». В страховом деле такую «расчет-оценку» называют «эстимационной» (тоже чистая калька с англоязычного термина). Чтобы не пользоваться такими иноязычными заимствованиями следует русскими словами давать полное представление о сути понятий, а не придавать словам несвойственный им смысл. 

Во-вторых, во всем мире принято деление бухгалтерского учета на два вида: финансовый и управленческий (по американской терминологии, а в других странах такое деление тоже есть, но названия могут быть другими). Официальные профессиональные стандарты касаются только финансового бухгалтерского учета (и отчетности), а в международных стандартах слово «финансовые» сперва отсутствовало (IAS), а три года тому назад оно появилось в их названии вместе со словами «финансовая отчетность» (IFRS), но уже без «бухгалтерского учета». 

В России стандарты бухгалтерского учета, называемые «положениями» (ПБУ) мирно сосуществуют с термином финансовая отчетность, чему не придается особенного смысла. Отдельными российскими организациями робко разрабатываются и находят ограниченное применение рекомендации по управленческому бухгалтерскому учету. 

Но вся методология стоимостной оценки во всех существующих в мире стандартах разрабатывается (в специальных документах) только для финансового бухгалтерского учета и соответствующей отчетности. А в русском языке прижились (и в этом нет особого искажения сути) термины бухгалтерский учет и финансовая отчетность. 

Публикация статей [1] и [2] позволяет еще раз, но уже на новом этапе развития теории оценки стоимости, обратиться к сущностным проблемам экономических измерений и к их отражению в оценочной практике и в бухгалтерском учете. В традиции общепринятых в мире обоснований (особенно, в американских учебниках) сущности тех различий, которые имеются между двумя практическими методологиями экономических измерений, принято называть: первые «экономическими», а вторые – «финансовыми».

Теоретические аспекты этого различия в исторической ретроспективе изложены нами в учебном пособии [5] и в ряде опубликованных статей. Основной источник этого различия экономисты-теоретики прошлого видели в практической неустранимости предпринимательской прибыли (называемой также «предпринимательским доходом»), обычно исключаемой из рассмотрения в рамках «чистой экономической теории». 

Это различие весьма обстоятельно разъясняет – на большом историческом материале о развитии мировой экономической мысли – наиболее глубокий исследователь методологических основ экономического знания Марк Блауг: 

Растущая популярность теории общего равновесия закрыла возможность построения теории предпринимательства. … Неудивительно, что типичный учебник экономической теории сегодня насыщен анализом поведения потребителя, решений фирм, максимизирующих прибыль (в краткосрочном равновесии), теории заработной платы, теории процента, теории внешней торговли и т.п., но небогат анализом технических нововведений и теории предпринимательства. … Теория предпринимательства начинается там, где заканчивается теория предельной производительности.[1][Выделено мной, - Г.М.] 

 

Методологические основы теории предпринимательства, сформулированные более ста лет тому назад Альфредом Маршаллом и критиковавшиеся сторонниками «чистой» экономической теории за практицизм или эклектицизм (а «оценочные суждения» были вообще отлучены от «позитивной науки»), не только сохранили по сей день свое значение, но в современной практике они оказываются самыми востребованными – и не только в оценочной профессии. Вопросам экономической сущности предпринимательской прибыли уделяли большое внимание Ф. Найт, Й. Шумпетер, а также К. Маркс (в III-ем томе «Капитала») и великий российский государственный деятель граф С.Ю. Витте[2], которого заслуженно считают родоначальником российской профессиональной оценки. 

В обсуждаемых статьях [1] и [2] нет ссылок на теорию предпринимательства, но она явно подразумевается в обоих текстах, в которых часто используются понятия «экономического»: экономическая стоимость, отличающаяся от «бухгалтерской стоимости» и называемой по-русски «балансовой стоимостью»; экономическая прибыль, отличающаяся от «бухгалтерской прибыли» и близкая по смыслу тому, что по-русски называется «экономическим эффектом»; экономическая рента, которая отождествляется с «начислениями/затратами на капитал», что соответствует (по-русски) «проценту на капитал» в традиционной политэкономии, но все эти понятия не применяются в любой (российской, американской, международной) бухгалтерской методологии. 

В первой из этих статей (Р. Рейли и Р. Швайса) авторы разъясняют различия в интерпретациях гудвилла, которые даются, с одной стороны, бухгалтерами, а с другой стороны, экономистами, занимающимися практической «оценкой стоимости» не только гудвилла, но и «предприятий бизнеса» и любых активов, т.е. оценщиками. Авторы констатируют, что для оценки стоимости гудвилла «экономист определяет часть общей экономической прибыли бизнеса, которая не может быть связана с каким-либо другим материальным или нематериальным [осязаемым или неосязаемым] активом. Эта остаточная [residual] экономическая прибыль часто называется избыточным доходом или избыточной прибылью [excess income or excess earnings – пояснения даются ниже, Г.М.]». 

Во второй из этих статей (Ж. Дероса), в которой разбирается конкретный пример, даются и разъяснения теоретико-методологического характера, в частности: «в анализе в рамках затратного подхода также необходимо учесть прибыль разработчика [developer's profit] нематериального актива и предпринимательский стимул [entrepreneurial incentive]. Этот дополнительный компонент затрат представляет собой ожидаемую отдачу, которую гипотетический инвестор потребовал бы на свои инвестиции».  А в Приложении 7 к этой статье даются расчетные данные по объединенному показателю: «Прибыль разработчика и предпринимательский стимул [developers' profit and entrepreneurial incentive]». 

В этой статье дано еще одно разъяснение: «Аналитик также оценивает величину [assessed] надлежащих начислений/затрат на капитал (или экономической ренты) [capital charge (or economic rent)]...  Эти начисления/затраты на капитал (или экономическая рента) обычно вычисляются как справедливая ставка отдачи [fair rate of return] материальных и других нематериальных активов…  Результат этого вычитания представляет собой прогнозируемую аналитиком экономическую прибыль…  Эти начисления/затраты на капитал обычно вычитаются из чистой прибыли…  Эта экономическая прибыль часто рассматривается как мера избыточной или добавочной приростной прибыли.  Таким образом, эта экономическая прибыль, относящаяся к нематериальным активам, представляет собой избыточную прибыль Компании, – то есть остаточную прибыль после справедливого распределения [fair allocation] совокупной прибыли Компании между материальными и нематериальными активами, используемыми в создании прибыли». 

Таким образом, из приведенных с незначительными купюрами развернутых разъяснений из обеих статей следует, что проблема экономических измерений весьма непроста, прежде всего, с теоретико-методологической точки зрения. Перевод здесь не имеет значения – на любом языке понятна путаность изложения проблемы, если не давать предварительно хотя бы краткого обоснования из той практической экономической теории, о которой говорилось в предшествующем изложении. 

Из текстов обеих статей также видно, что их авторы ощущают недостаточность имеющегося понятийного аппарата и постоянно определяют одни понятия через другие, но не имеющие устойчивого терминологического выражение. Это – не критика обеих статей, а констатация той сложности «проникновения в суть» экономических измерений, которые стали применяться в новую, постиндустриальную эпоху, но основы которых были разработаны более ста лет тому назад. Что ж, говорят, что самое новое – это хорошо забытое старое. Однако это старое необходимо осмыслить в новых условиях. 

Такое осмысление возможно только в словах профессионального языка, который специалисты, занимающиеся современной теорией познания (эпистемологией, которая преподается в старших классах средней школы в США и в других странах) называют «дискурсом». Формирование нового дискурса экономических измерений происходит на наших глазах с одновременным «проникновением в суть», что сопряжено не с одноразовым, а с эволюционным или итеративным «пересмотром понятий». 

Итак, дело не в том, чтобы решить «раз и навсегда» чисто терминологические задачки о переводе слов с английского на русский язык, а в том, чтобы постараться объяснить, на каких сущностных экономических основах формируется современный профессиональный язык экономических измерений и его русскоязычная версия. Первое практическое представление содержалось в толковом словаре «Финансы и инвестиции» [10], подготовленном на основе трех переведенных и прокомментированных нами пособий «Эрнст энд Янг». Именно на этом, непрерывно совершенствуемом, русском профессиональном языке затем излагались международные и европейские стандарты оценки, неоднократно издававшиеся за десять лет, вместе с изменяющимися глоссариями. 

Почти такая же профессиональная лексика использована в русских переводах фундаментальных трудов Р. Брейли, С. Майерса [11], Т. Коупленда с соавторами [12], а также уже готовых к выходу в свет книг П. Боера [13, 14]. При подготовке двух последних книг нами была тщательно согласована с издательством вся профессиональная лексика – и при этом были заново согласованы толкования некоторых профессиональных терминов. 

При редактировании статей [1] и [2] нами были введены еще некоторые новации в терминологическое выражение ряда базовых понятий. Это сделано не только из-за той специфики, которая определяет суть новой экономики – в связи с необходимостью оценки стоимости нематериальных (неосязаемых) активов и, особенно, интеллектуальной собственности. Эта задача существенно осложняется еще тем, что в двух практических профессиях, занимающихся ее решением, существуют и не могут быть слиты как «два в одном» различные понятия и принципы измерения, а также различные методики (или техники) практической деятельности: оценочно-стоимостные и бухгалтерско-финансовые. 

В последнее время руководители международных и американских организаций, занимающихся стандартами стоимостной оценки и бухгалтерского (финансового – в американских названиях) учета, достигли конкретных договоренностей о порядке сближения (конвергенции) основных понятий и принципов экономических измерений. 

Одним из наиболее важных для оценщиков результатов стало принятие в конце 2006г. американским Советом по стандартам финансового учета (FASB) Стандарта № 157 «Измерение справедливой стоимости», в котором закреплено положение о применении для этой цели «методик стоимостной оценки» – с достаточно подробным их изложением. В начале 2007г. Совет по международным стандартам финансовой отчетности (СМСФО – IASB) распространил для обсуждения в широких кругах профессионалов рабочий проект с изложением стандарта № 157 и с целым томом, содержащим вопросы для обсуждения. 

Учитывая, что еще летом 2006г. IASB объявил о моратории на официальное принятие своих новых стандартов (при продолжении интенсивной разработки, совместно с FASB, проектов и с поощрением их добровольного применения) до начала 2009г., наступило время – не дожидаться результатов американо-международных разработок, а активно включиться в них российским профессиональным организациям, занимающимся разработкой новых национальных (федеральных) стандартов оценки и стандартов финансовой отчетности. Реальным такое участие может стать при условии овладения тем новым знанием в сфере экономических измерений, которое появилось в самое последнее время и в существенной мере изменяет господствовавшие экономические представления. 

Надо отметить и то, что обсуждаемые статьи [1] и [2] были опубликованы в оригинале летом 2005г., а ведь примерно с этого времени и начались активные обсуждения бухгалтерского «измерения справедливой стоимости» ‑ сперва без оценщиков, а потом вместе с ними. И даже вышедшая в ноябре 2006г. книга «Стандарты стоимости» в какой-то степени сразу же оказалась отчасти устаревшей: в ней осторожно говорится о «недавнем Рабочем проекте FASB», но к моменту издания книги этот стандарт был уже принят, причем с существенными корректировками, и получил номер ‑ SFAS № 157. 

Через месяц после его опубликования нами была сперва размещена в интернете, а потом опубликована в журнале «Вопросы оценки» – статья (совместно с С.А. Смоляком) с подробным анализом особенностей применения «методик (техник) стоимостной оценки» для финансовой отчетности в соответствии с SFAS № 157 [15]. И надо сказать – этот анализ, по нашему мнению, существенно продвигает именно оценочную методологию. 

Речь здесь идет не только и не столько о российских оценщиках, сколько о тех самых американских и британских всемирно известных профессионалах, которые излагают важнейшие и, главное, сущностные проблемы оценочной методологии как самоочевидные и легко понимаемые всеми коллегами, но – только «в своем кругу». 

Переход от сугубо «калькулятивной» (вычислительной) – к по-новому понимаемой «оценочно-стоимостной» практике, основанной на мотивированных профессиональных суждениях, сейчас активно обсуждается в среде англоязычных бухгалтеров и аудиторов. При этом проявляется их стремление многое сделать «по-своему», чуть ли не начиная с «чистого листа». Это уже приводило к ряду недоразумений, о чем в последние годы сообщалось в ряде публичных выступлений британских и американских профессоров экономической теории и руководителей международного сообщества оценщиков. 

В самое последнее время стало укрепляться сотрудничество между российскими профессиональными сообществами бухгалтеров и оценщиков, учитывая, что оба они активизировали свое участие в международных организациях. Конкретным делом, по которому было проведено несколько обстоятельных обсуждений и сформулированы общие позиции, стал российский отклик на публичную инициативу СМСФО: провести широкую дискуссию по проекту стандарта МСФО «Измерение справедливой стоимости», в основу которого положен американский стандарт SFAS № 157. В процессе этой, еще не завершенной работы достигнута договоренность о совместной разработке бухгалтерами и оценщиками толкового словаря (глоссария) современных профессиональных терминов.  

В процессе уже проведенных совместных обсуждений выявилась необходимость, прежде всего, представить на русском язык для профессионального обсуждения толкование тех основных понятий, которые выражают сущностные различия между бухгалтерской методологией (для финансовой отчетности) и экономической методологией (для оценочной деятельности). На такой основе уже можно будет проводить детальные терминологические согласования по самому широкому кругу понятий, характеризующих «наилучшую общепринятую практику» ‑ а это и есть раскрытие понятия «стандарты». 

С нашей точки зрения, в статьях [1] и [2] содержится целый ряд вопросов, ответы на которые позволяют выявить принципиальные различия между методологическими и понятийными основами финансовой отчетности, как одной из двух ветвей бухгалтерского учета, и стоимостной оценки, в основе которой лежит практическая экономическая теория предпринимательства.  В обеих профессиях, наряду с существованием разнообразного «наследия прошлого», за последние годы закрепились новые стереотипы в терминологии – на основе переводов англоязычных текстов, прежде всего, международных стандартов. 

Поэтому для проникновения в суть оценки стоимости для целей бухгалтерского учета необходимо по-русски – не пытаться упрощать терминологию (и не сводить каждый термин к одному слову), а, наоборот, обозначать каждое понятие такими словами и в любом их количестве, чтобы не возникало путаницы, которая может приводить к серьезным ошибкам в практической деятельности. 

В ситуации, когда происходит «пересмотр понятий» (и базовых финансово-экономических терминов) во всемирном масштабе, особенно важно обеспечить на русском языке такое восприятие понятий, которое соответствует мировым требованиям к профессиональной практике, складывающейся во всем мире, и в то же время стараться не менять привычные русские термины без особой на то необходимости.  На какой-то не слишком продолжительный период (два-три года) неизбежно будут сосуществовать разные термины, обозначающие одно и то же понятие, но это лучше, чем существующее положение, когда один и тот же русский термин может пониматься в разных смыслах. 

Мы уже упоминали о чрезвычайно многообразном смысле русского слова «оценка» и давали ссылки на работы, в которых разъясняется этот вопрос. В тех же работах освещаются современные тенденции, складывающиеся в понимании по-русски – в условиях новой экономики – таких базовых терминов как цена, затраты, стоимость, ценность, а также производных от них терминов (словосочетаний), позволяющих улавливать смысловые нюансы профессиональных понятий. 

С целью достижения согласованности, насколько это возможно, с бухгалтерской терминологией в русские переводы статей [1] и [2] внесены некоторые изменения терминологии, применявшейся ранее в упоминавшихся изданиях – прежде всего, в стандартах оценки. И в первую очередь это касалось тех стандартов и руководств по стоимостной оценке, которые предназначены для целей финансовой отчетности. 

В отношении базовых профессиональных понятий можно сказать, что происходит процесс взаимного уточнения и углубления их смыслов: экономического и бухгалтерского. Даже проникновение некоторых терминов из экономической сферы (оценки стоимости) в бухгалтерскую сферу (а также в обратную сторону) не снимает принципиальных различий в сущностной (субстанциональной) природе экономических и бухгалтерских понятий.

В оценочной деятельности в качестве исходной субстанции рассматривается имущество, понимаемое как отдельная вещь вместе с имущественными правами (правами собственности) на нее. В бухгалтерском учете та же самая (в широком смысле) субстанция рассматривается как актив, в отношении которого применяются процедуры бухгалтерского измерения, а также признания (в балансовом отчете). Два разных ракурса рассмотрения – предназначены для разных целей и приводят к определению разных величин: как по их смыслу, так и по количественному (денежному) выражению. 

Появление понятия «нематериальные активы» в бухгалтерском учете (с именно таким его первоначальным переводом на русский язык) было воспринято оценочной практикой, хотя со временем выяснилась, что для целей оценки стоимости необходимо рассматривать эту субстанцию в экономическом смысле, а адекватным русским термином является буквальный перевод с английского языка, особенно для дополнительно появляющихся производных терминов: «неосязаемость», «неосязаемая стоимость» и т.п. 

Но самое главное заключается в том, что со временем бухгалтеры восприняли экономическую методологию оценки стоимости «нематериальные (неосязаемых) активов» и практически отказались от своих искусственных методик (техник) измерения гудвилла. Обо всем этом говорится в статьях [1] и [2] и на это следует обратить внимание. 

Прежде чем обратиться к некоторым разъяснениям в этих статьях, отметим еще две понятийные коллизии, возникающие при осмыслении обсуждаемых текстов. Во-первых, исторически закрепившийся термин «бухгалтерская [в русских переводах – балансовая] стоимость» означает результат калькуляций, а не оценочных расчетов по специальной методологии. Таким образом, она не является вообще «стоимостью» в понимании оценщиков и их общепринятых стандартов.  В МСФО термин «бухгалтерская стоимость» был полностью вытеснен нейтральным бухгалтерским термином «учетная сумма». Но в американских стандартах и в обсуждаемых статьях применяются как взаимозаменяемые оба эти термина, а также еще «учетная стоимость» и даже «учетная сумма (т.е. чистая балансовая стоимость)». В переводах обеих статей эти слова даны в буквальном значении. 

При любом из названий применяется чисто бухгалтерская методология без привнесения в нее элементов экономической методологии, относящейся к стоимостной оценке. В Таблице 3, содержащейся в статье Ж. Дероса, приведено сравнение «учетной (балансовой) стоимости» со «справедливой стоимостью», которая должна рассчитываться (особенно, после принятия SFAS № 157 и обсуждаемого сейчас проекта МСФО) в соответствии с «методиками (техниками) стоимостной оценки» [«valuation techniques»]. При этом «справедливая стоимость» не является тождественной «рыночной стоимости», для оценки которой необходимо соблюдение всей методологии стоимостной оценки. 

Другая коллизия возникает в связи с относительно недавним появлением бухгалтерской методики (техники), названной английским словом «impairment», которое буквально означает по-русски «ослабление (ухудшение)», но в переводах МСФО и другой бухгалтерской литературы стало использоваться слово «обесценение». Это вызывает недоразумения, прежде всего, потому что в экономической методологии и в оценочной деятельности это русское слово ставится обычно в соответствие иному понятию: «девальвация [devaluation]». 

Кроме того, в бухгалтерской методологии различаются «amortization» и «depreciation», первое из которых означает «списание сумм», а второе буквально означает опять же «обесценение». Российские бухгалтеры стали называть эти два термина «амортизацией материальных и нематериальных активов», и мы вынуждены принимать это как данность, которая зафиксирована в нормативно-правовых документах. Но этого не сделано в отношении «обесценения», и поэтому в переводах обсуждаемых статей для раскрытия этого понятия применен термин «бухгалтерское обесценение» (т.е. проведение бухгалтерами соответствующего теста), а также комментируется применяемый оценщиками «тест на адекватную прибыльность» ‑ как «экономическое обесценение». 

Иногда и по-английски, и по-русски «бухгалтерское обесценение» однозначно связывают с понятием «снижения стоимости», но в статье Ж. Дероса [2] показано, что для нематериального актива – это лишь один из пяти факторов: «Ситуации или события, предполагающие бухгалтерское обесценение нематериального актива, включают: (1) существенное снижение рыночной стоимости нематериального актива; (2) изменения в порядке его использования, (3) принятие актов законодательных или регулирующих органов, (4) увеличение издержек или (5) наличие операционных убытков».

В этой же статье разъясняется (со ссылкой на несколько американских стандартов, в которых выражено стремление к сохранению традиций), что «отчетная единица вправе признать убыток от бухгалтерского обесценения, только если учетная стоимость долгосрочного актива: (1) не может быть возмещена за счет недисконтированного денежного потока от рассматриваемого нематериального актива и (2) превышает полученную справедливую стоимость рассматриваемого нематериального актива».

А в общепринятой международной практике и в соответствии с МСО при оценке стоимости любого объекта имущества затратным подходом проводится тест на адекватную прибыльность (или на адекватный сервисный потенциал – для имущества общественного сектора). Такой тест представляет собой, по сущности, применение к оцениваемому объекту имущества процедуры, которую по аналогии можно назвать «экономическим обесценением», но отдельно от вычисления всех факторов амортизации для стоимостной оценки. Методически тест на адекватную прибыльность выполняется иначе, чем тест на «бухгалтерское обесценение», который проводится только для целей финансовой отчетности, но не для всех других целей стоимостной оценки.  

Следует также отметить, что тест на бухгалтерское обесценение долгосрочных активов по МСФО (МСФО 36) отличается от теста, предусмотренного в американских стандартах (SFAS 144), – тем, что по МСФО «возмещаемая сумма» актива определяется как наибольшая из двух: «стоимости в использовании» актива (на продисконтированном основании) и его «справедливой стоимости», но не зависит только от (недисконтируемой) «стоимости в использовании», как это сделано в американских стандартах. (Замечание добавлено аспирантом кафедры экономических измерений ГУУ А.И. Артеменковым) 

В оценочной деятельности, которая развивалась несколько обособленно от других экономических профессий, за прошедшее столетие сформировался богатый арсенал практических приемов, применение которых – вместе с экономико-математическим инструментарием – ориентировано на получение результатов в виде мотивированных профессиональных суждений, коротко называемых «оценочными» или «вальвационными». 

Такие результаты порой декларативно подвергаются сомнениям как: во-первых, «субъективные», а во-вторых, «неточные». Да, «оценочные суждения» о конкретной стоимости объектов имущества (вместе с правами собственности) ‑ как осязаемых, так и, особенно, неосязаемых, включая интеллектуальные, ‑ мотивируются не только теми закономерностями и формулами, которые получены выдающимися учеными, но при допущениях, не соответствующих реалиям. Они обосновываются самими реалиями рынка, а также поведением конкретных участников рыночных отношений «здесь и сейчас». А вычисления (калькуляции), претендующие на объективность ‑ представляют собой еще больший субъективизм, только перенесенный в аксиоматику и в априорное признание сугубо субъективных суждений – «фактами экономической деятельности». 

Что касается точности измеряемых результатов, то в условиях постиндустриальной, информационно-технологической («новой») экономики формальные способы могут дать «точный, но не истинный» результат – в силу того, что заложенные в них допущения не позволяют вообще отразить неформализуемые влияния (эффекты), которые всё более превалируют над формализуемой частью измеряемого результата. Да, «оценочные суждения» потому и называются «оценочными», потому что они – приблизительные, ориентировочные.  Но это лучше, чем ничего, а другого быть не может в современной экономике!  А ее институциональные и информационно-технологические возможности позволяют всё более качественно обосновывать профессиональные оценочные суждения, и производить экономические измерения с наиболее высокой возможной точностью. 

 

1.  Robert F. Reilly, Robert P. Schweihs. Valuation and Accounting for Purchased Goodwill. «Insights» (Summer 2005). - Роберт Ф. Рейли и Роберт П. Швайс. Оценка стоимости и бухгалтерский учет приобретенного гудвилла [SFAS № 141 и № 142]. (См. с. 25 - 34)

2.  Jacquelyn DeRosa. SFAS № 142 Intangible Asset Impairment Case Study. «Insights» (Summer 2005). - Жаклин Дероса. Стандарт SFAS № 142: конкретный пример бухгалтерского обесценения нематериальных (неосязаемых) активов. (См. с. 37 - 56)

3.  Jay E. Fishman, Shannon P. Pratt, William J. Morrison. Standards of Value: Theory and Applications. Wiley (November 10, 2006) - . - Джей Ф. Фишман, Шеннон П. Пратт, Уильям Дж. Моррисон. Стандарты стоимости: теория и практические применения. / Пер. с англ. - М.: «Квинто-Консалтинг», 2007. (В плане изданий)

4. Микерин Г.И., Минервин И.Г. Краткое изложение новейших американских бухгалтерских стандартов, изменивших подход к оценке (1) объединений бизнеса, (2) гудвилла и неосязаемых активов [SFAS № 141-142]. IV Конгресс оценщиков России, 7 декабря 2001г. Тезисы докладов. М.: РОО, 2001.

5.  Микерин Г.И., Гребенников В.Г., Нейман Е.И. Методологические основы оценки стоимости имущества. - М.: "Интерреклама", 2003.

6. Микерин Г.И., Козлова О.И. Стоимость корпорации: оценка и управление (о дискуссии по базовым понятиям). Журнал «Вестник университета (ГУУ)» № 1 - М.: ГУУ, 2007.
См. также http://www.valuer.ru/files/prividenie/Mikerin_Kozlova.doc (9 февраля 2007г.)

7. Микерин Г.И. О сущностных изменениях в стандартах оценки стоимости имущества. / Препринт РОО. См. также http://www.valuer.ru/files/ds/About_Essential.doc (4.09.2006г.)

8.  Микерин Г.И. Стандарты оценки 2007: «Пересмотр понятий» или «Смена парадигм». / Препринт РОО. См. также http://www.valuer.ru/files/ds/Standards_07.doc (12.01.2007г.)

9.  Международные стандарты оценки. Седьмое издание. (МСО 2005) Аутентичный перевод на русский язык. / Пер. с англ. И.Л. Артеменков, Г.И. Микерин, Н.В. Павлов. M.: РОО, 2005.

10. Микерин Г.И., Павлов Н.В. Финансы и инвестиции. Англо-русский русско-английский толковый словарь. / «Пособия Эрнст энд Янг». - М.: «Джон Уайли энд Санз», 1995. 

11. Брейли Р., Майерс С. Принципы корпоративных финансов. / Пер. с англ. - М.: Олимп-Бизнес, 1997 (2-е изд. – 2004).

12. Коупленд Т., Коллер Т., Муррин Дж. Стоимость компаний: оценка и управление. / Пер. с англ. - М.: Олимп-Бизнес, 1999 (3-е изд. – 2005).

13. Ф. Питер Боер. Оценка стоимости технологий: проблемы бизнеса и финансов в мире исследований и разработок. / Пер. с англ. - М.: «Олимп-Бизнес», 2007.

14. Ф. Питер Боер. Практические примеры оценки стоимости технологий. / Пер. с англ. - М.: «Олимп-Бизнес», 2007.

15. Микерин Г.И., Смоляк С.А. Измерения (оценки) справедливой стоимости для финансовой отчетности: применение методик оценки стоимости и методик приведенной стоимости в бухгалтерских оценочных расчетах. / Журнал «Вопросы оценки» №3, 2006. См. также http://www.appraiser.ru/default.aspx?SectionId=255&Id=2469  

 

 

 см. информацию http://www.appraiser.ru/default.aspx?SectionID=486&Id=1182&ContId=1855 ]